Виктор Бабарико: «Нужно реагировать на тренды, а не на события»

 

На протяжении последних полутора лет среда благоприятствовала расцвету небольших банков, специализирующихся на потребительском кредитовании. В начале 2014 года ситуация кардинально изменилась – рамки, установленные Национальным банком, не позволили таким банкам продолжить рост. О том, какие последствия для банковской сферы будут иметь итоги I квартала и решения регулятора, принятые в начале II квартала, агентству "Бизнес-новости" рассказал председатель правления ОАО "Белгазпромбанк" Виктор Бабарико.

 

 

- Решение имело сложные последствия, потому что любое ограничение само по себе не может являться самоцелью. Вопрос – как данное решение трактовать. Мы исходили из того, что обозначенный темп роста является показателем для банковской системы в целом. И если у кого-то в силу определенных задач, поставленных собственниками и акционерами, темп роста будет 0,2%, а у кого-то он будет 5%, а в целом по системе — 0,7% то мы такую позицию поддерживаем. Есть и другая позиция, в отношение которой мы возражали – 0,7% по системе, значит, 0,7% должна быть у каждого банка. Я считаю, что наша стратегия, которая основана на анализе состояния портфеля системы, а не отдельного банка, и позволила нам за I квартал выполнить наши планы. Темпы роста Белгазпромбанка были выше, чем в целом по системе, но при этом мы сохранили качество кредитного портфеля. И я уверен, что это не противоречит целям и задачам макроэкономики.

 

 

- Потому что нельзя рассматривать темп роста задолженности, не беря за основу качественный характер этой задолженности. Цель регулятора была благая – не дать возможности раздувать бессмысленное кредитование неэффективных секторов экономики и предприятий. Почему же не разделить эти показатели? Проанализировать, какие сектора экономики являются неэффективными и для них вводить ограничения по недопущению роста? 

 

 

- Это беда не столько Национального банка, сколько в целом системы регулирования белорусской экономики. У нас каждое совещание решает задачу участников совещания. Мы собрались в Минфине, решаем задачу, которую нужно решать Минфину, собрались в Нацбанке, решаем задачу Нацбанка и так далее. Однажды на моей памяти была предпринята попытка привязать два показателя – темп роста зарплаты и темп роста производительности, но она завершилась ничем. Потому что как только сказали, давайте все-таки повышать зарплату соразмерно росту производительности труда, оказалось, что зарплату надо отбирать, а не повышать. А в экономике надо связать хотя бы показателей пять. Вот эта задача, с моей точки зрения, и является огромной проблемой. Сейчас мы решаем тактические задачи, а не стратегические. Я не понимаю, как можно делать проекты модернизации с высокими ставками и ограничением кредитов. Почему при инфляции, к примеру, в 16% курс доллара не должен превышать 10 500 рублей? 

 

 

- На самом деле, что самое удивительное – успешные предприятия всегда имеют ставки ниже, чем рыночные. Лучшим клиентам никогда не предоставляются ставки 40% – они диктуют банку ставки, потому что они очень хорошие заемщики. Проблема не в том, что ставки по рублевым кредитам высокие, проблема в том, что умные не хотят брать такие кредиты. Поэтому эти ограничения вряд ли скажутся на эффективных предприятиях. А вот что касается неэффективных, это вызовет еще больший административный прессинг. То есть, если раньше банки пытались заложить риски в ставки, то сейчас у них этой возможности не будет. Они просто перестанут выдавать кредиты. 

 

 

- Да. Рыночный механизм жесткий, но всё остальное намного дороже. Решения регулятора нужны, но в части сглаживания колебаний, системными могут быть правила, а не ограничения. Мы всегда пытаемся решить легкие задачи. Всегда легче ограничить, чем выделить неэффективные предприятия, выделить качественные показатели и отслеживать их взаимосвязь – это очень сложная задача, но это не значит, что ее не нужно решать. 

 

 

- У нас всё событийно — то МВФ, то ЕврАзЭС, то чемпионат мира. То есть, мы реагируем на события, а правильнее будет, если мы начнем реагировать на тренды. У нас открытая экономика, и если на основных экспортных рынках меняется курс, мы не можем не реагировать. Россия не переживает, что ослабляется курс ее национальной валюты. Почему мы запаздываем с реагированием, для меня не понятно. 

 

 

- Клиенты очень четко понимают событийность решений в нашей экономике. Вы сами сказали, что до конца чемпионата мира по хоккею, наверное, ничего не произойдет. Соответственно и такое поведение – при стоящем курсе зарабатывать 37% в рублях – это хорошо. Нет шараханий из одного банка в другой. Сегодня объем длинных сбережений в белорусских рублях, естественно, очень маленький, в валюте – большой. Часть клиентов зарабатывает на депозитах, но они понимают событийность всего происходящего. А поведение должны быть продиктовано трендом, а не событием. И, мне кажется, задача государства – убедить страну, что у нас есть направление движения, что мы его четко придерживаемся. 

 

Было время, когда ставки по рублевым и валютным кредитам отличались всего на 5-7 процентных пунктов. Никто уже не помнит, но в 2010 – 2011 годах кредитовались под 9-11% в валюте и в 17% в рублях. И не было проблем. Почему? Потому что до 2011 года был длительный период предсказуемого и плавного движения. А сейчас мы не хотим обозначать тенденцию. 

Клиент очень умный и когда он читает одни новости, и видит решения, которые на фоне этих новостей принимаются, у него логически не укладываются полученная информация. Он понимает, что где-то что-то не работает и начинает теряться – либо врет статистика, либо меры, которые принимаются, не соответствуют потребностям времени. 

 

Не нужно уповать на то, что клиенты не понимают тенденции и не могут сопоставить между собой несколько показателей. Если есть проблемы на наших основных рынках сбыта, то вы можете говорить что угодно о стабильной ситуации, но никто этому не поверит. И когда человек видит, что продукция скапливается на складах, то ему бесполезно рассказывать о разгруженных складах. И если он работал раньше пять дней в неделю, а теперь четыре или три, а зарплата при этом растет, очень наивно думать, что он не поймет того, что долго такая ситуация продолжаться не сможет.  

 

 

- Опять же. Какова цель? Все всё понимают и рассчитывают на девальвацию, поэтому люди готовы брать кредиты. Оборачиваемость по таким кредитным портфелям колоссальная – люди взяли срочно и в течение месяца погасили. Никто не собирается платить под 100% ежемесячно целый год. 

 

Качество портфеля и качество заемщика – очень хорошая тема. На самом деле качество информации, предоставляемой в банк – это вопрос не менее серьезный и это то, чем надо заниматься. Намного правильнее и эффективнее было бы перенять опыт России – это использовать информацию, поступающую в ФСЗН. Где еще вы найдете более точную информацию о зарплате? Точно также можно воспользоваться информацией кредитного бюро, пусть бы банки могли получать такую информацию по запросу. А так потенциальные клиенты будут рисовать липовые справки, в результате проблему качества заемщика это не решит. 

 

Возможно, еще одна из целей решения по предоставлению справок – ограничить спрос на импортные товары.  Но проблему с плохой реализацией белорусских товаров надо решать иначе – начать с производства того, что буду покупать. 

 

Поэтому все эти меры имеют краткосрочный эффект. Объемы потребительского кредитования резко упали после принятия этого решения. А надолго ли? И к чему это приведет? Ведь снизится спрос, в том числе ведь и на белорусские товары. Это опять же говорит о решении какого-то отдельного показателя. Так как мы ситуативно реагируем, такой же ситуативный результат и имеем. 

 

 

- Мы прошли очень долгий путь для того, чтобы четко дать понять нашим партнерам, что Беларусь – это не Россия, и Белгазпромбанк – это субъект хозяйствования Беларуси, несмотря на то, что Газпромбанк находится в числе наших учредителей. Наши акционеры подчеркивают следующую составляющую: Белгазпромбанк для Газпромбанка – финансово и экономически выгодный институт, решающий проблемы расчетов и только. Долгие годы работы убедили наших партнеров, что это так. И никто пока не отказывался подписывать с нами соглашения. Продолжаем работать с Международной финансовой корпорацией и Европейским банком, для нас не закрывали лимиты, мы продолжаем с ними рассчитываться и брать новые кредиты. 

 

Безусловно, влияние чувствуется – вопросов стало больше, что естественно. Мы все это разъясняем. И, конечно, принимаем во внимание возможные риски, которые может повлечь эта ситуация. Тем не менее, к Беларуси пока не то, что претензий — вопросов нет. Позиция, которую заняло руководство Беларуси в этих непростых условиях, чрезвычайно выверена. Поэтому я уверен, что здесь Белгазпромбанк будет ассоциироваться с позицией Беларуси.

 

 

- Результат I квартала говорит о том, что стратегия, которую мы приняли в конце прошлого года, правильная. То, что мы планировали и сделали – хорошо. Риски мы понимали, прогнозировали и реагировали. Второй квартал даже событийно, думаю, продет спокойно, резких скачков и колебаний пока не прогнозируем. А дальше второго квартала нет смысла строить прогнозы. Если говорить в целом о ситуации, я все же думаю, что второй квартал пройдет не хуже первого. 

 

Беседовала Ирина ЮЗВАК,

директор информационно-аналитического агентства «Бизнес-новости»,