Представлять моего собеседника театральному сообществу нет необходимости. Виктора Бабарико, Председателя правления «Белгазпромбанка» (неизменного партнера и организатора Международного форума театрального искусства «ТЕАРТ»), знают все. Но кроме всего прочего, Виктор Дмитриевич — преданный и благодарный… просто зритель.
— «ТЕАРТ» проходит в Минске с 2011 года. Как вы считаете, за это время у зрителей изменилось представление о современном театре?
— Безусловно, «ТЕАРТ» изменил восприятие публики и привел в зал новых людей. Мы показали весь диапазон сценического искусства, существующий в мире. От спектаклей со строгим следованием классическим традициям – до постановок радикальных, провокационных. Наверное, шокировать больше, чем спектакль «О концепции Лика Сына Божьего» Ромео Кастеллуччи, сильнее, чем незабвенный «Ставангер» Константина Богомолова, невозможно. Многие были уверены, если зрителю показать всю безбрежность театрального океана, он, бедный, испугается и туда не пойдет. Но зритель не ужаснулся и не испугался этой широты, а понял, чем глубже океан, тем интереснее. И теперь может сказать: «Пусть не первый, но я видел лучшее в современном театре. Знаю, что такое эксперимент. Понимаю, чем можно удивлять, восхищать и шокировать». А для «ТЕАРТа» наступил следующий этап: нам важно развивать сценическое искусство в Беларуси и продвигать его за пределами страны. Присутствие на форуме международных продюсеров – как раз шаг к основной цели.
«О концепции Лика Сына Божьего». Режиссер Ромео Кастеллуччи. Сочьетас Раффаэлло Санчио (Италия). «ТЕАРТ–2012».
— Прямо скажу, задача амбициозная, а ситуация в отечественном театре непредсказуемая.
— Мало того, театральное искусство непредсказуемо. Например, два года назад мне категорически не понравился представленный в белорусской программе «Печальный хоккеист». Не знаю почему, но многие его запомнили. В этом тоже сила театра. С другой стороны, на спектакле «Кратковременная» вообще не было поставлено акцента. Хотя он был одним из лучших на «ТЕАРТе – 2013». Дело не в этом. Я не могу сказать, что театр у нас уже конкурентоспособный. И не знаю, как мы впишемся во все в многообразие существующих направлений. Но, главное, мы готовы попробовать.
Оценка спектакля одним человеком отражает только его впечатление и никогда не будет объективной. Однако наличие многих субъективных суждений создает независимое мнение. Мы интересны другим или не интересны, способны сказать, что-то свое, или пока только усваиваем чужие уроки в статусе ученика? Вот это необходимо понять. Поэтому принципиально важно, что в этот раз оценка будет выставлена с другой стороны, не белорусскими специалистами.
«Кратковременная» Константина Стешика. Режиссер Семен Александровский. Центр визуальных и исполнительских искусств. «ТЕАРТ–2013»
— Хороший театр – это всегда диалог художника со зрителями. Можем ли мы вести диалог так, чтобы все могли нас понять? Если да, то остальное не так существенно.
— Конечно, театр и зрители вступают в диалог. Но не менее важен диалог специалистов, профессиональных экспертов. Здорово было бы на «ТЕАРТе» провести дискуссию внутри профессионального сообщества, а потом услышать мнение зрителей. И дистанцию между зрителями и профессионалами постепенно сокращать. Нельзя идти на поводу у сторонников чистого искусства, ведь театр существует не только для специалистов. Нельзя идти на поводу у публики, делать только то, что нравится ей. Конечно, единого мнения не получится, но можно сблизить оценки. Чем больше ты понимаешь нюансов, тем ярче живешь. Думаю, когда режиссеры говорят: «Я хочу высказаться, мне наплевать, что скажет публика», — это лукавство, обман. Не бывает искусства без зрителя. Мостик: автор – театр – зритель необходим, или это не искусство.
— Последнее время многие говорят об особой миссии театрального искусства в современном мире. Вам так не кажется?
— Вполне допускаю, что это может стать правдой. Театр — искусство эмоционально доступное, остро чувствующее контакт. В период цивилизационного излома, когда возникают какие-то угрозы, человеку важно убедиться, что он в этом мире не одинок, и свой страх как-то успокоить. Конечно, театр становится более востребованным, если правильно откликается на жизнь.
«Персона. Мерилин». Режиссер Кристиан Люпа. Драматический театр имени Густава Холоубка (Польша). «ТЕАРТ–2012».
— Вы считаете, что главное его достоинство – общедоступность?
— Я считаю, что главное его достоинство в способности найти самый короткий путь к эмоциональной составляющей человека. На самом деле, более живого искусства, чем театр не существует. То, что зрительный зал и сцена отделены друг от друга, просто формальность. Как говорят мои дети, важно с кем мы себя отождествляем. Вот эта возможность отождествления себя с героем недоступна никакому иному виду искусства. Есть ситуация, ты ее понимаешь, думаешь, как бы поступил сам, делаешь выводы… Когда позиции не совпадают, пытаешься выяснить – почему? В итоге возникает правильное решение. Театр всегда был таким. Он никогда не замыкался в себе. Даже, если существует чистое искусство, эпохи театр для театра никогда не было.
— Но были экспериментальные лаборатории. Выдающиеся режиссеры уходили из общедоступного театра в исследование психологии, психических возможностей человека и способов их выражения.
— Что совершенно естественно в процессе познания. Есть понятие фундаментальная наука и, условно говоря, прикладная. Открытие бозона Хиггса замечательно само по себе, но обязательно появится тот, кто поймет, как этот бозон использовать. Все эксперименты для чего-то, а потом приходит время поделиться знаниями. Ибо условность тоже категория интересная. В конце концов, мы все-таки говорим: современный театр бесконечно разнообразен.
«Враг народа» Генрика Ибсена. Режиссер Томас Остермайер. Театр «Шаубюне Берлин» (Германия). «ТЕАРТ–2015».
— Многие считают, что человек остро чувствует одиночество, проживая разные периоды в своей жизни. А театр как бы помогает это преодолевать…
— Я не могу сказать, что человек одинок. Наоборот, считаю, что с точки зрения эволюции человек социальное существо. Но он обязательно окажется в ситуации, когда будет вынужден сам себе задавать вопросы и давать на них ответы. У разных людей это происходит по-разному. И чем реже человек бывает наедине с собой, тем ему тяжелее, когда этот момент наступает. В театре он находит понимание, сопричастность. Видит, что перед ним только возник этот вопрос, а кто-то уже мучился и получал какие-то ответы. Ему становится легче. Поэтому я не считаю, что человек именно в этом смысле одинок. Для меня имеет значение понятие совестливости. Воспитание ее прерогатива театра. Человек должен усвоить, что у него есть выбор, всегда можно поступить как-то по-другому. В конце концов, наступает момент, когда он понимает, вся его жизнь – это то, что он сам придумал. Тебя толкали, связывали и несли, но ты соглашался, чтобы тебя толкали, связывали и несли. Именно в театре таких ситуаций много. Конечно, жизнь куда разнообразнее. То, что мы видим на подмостках, только часть большого айсберга, часть внутренних переживаний человека. И все же, театр вечен, потому что там появляются люди, готовые поделиться тем, что их мучает. Хотя искусство не дает ответы, оно ставит вопросы.
«Жизнь и судьба» по роману Василия Гроссмана. Режиссер Лев Додин. Академический Малый драматический театр – Театр Европы (Россия). «ТЕАРТ–2015».
— …поделиться тем, что мучает и найти того, кто их выслушает?
— Да это важно, главное сопереживание. Гениальный пример – спектакль Кастеллуччи «О концепции Лика Сына Божьего». Для меня он о детях, которые наследуют проблемы родителей и должны их решать. Условно говоря, вытирать за ними, убирать за ними — должны. В этом нет ничего отвратительного, потому что неисправимых вещей не существует. Но то, что ты сделал неправильно, будут вынуждены исправлять следующие поколения. А то, что ты сделал правильно, они будут использовать. Так устроена жизнь.
— С чем связываете свои ожидания в этом году?
— Всегда интересно смотреть спектакли, если знаю оригинал. Существуют разные взгляды на одну и ту же проблему. Мне любопытно насколько они совпадают или не совпадают с моими… Найти новую для себя тему, увидеть в ней неожиданный поворот доставляет огромное удовольствие, потому что у меня тоже есть вопросы, которые я сам себе задаю. Поэтому, когда открываю программу «ТЕАРТа», смотрю, что читал, что еще успею прочитать, чтобы получить собственный взгляд на все. Меня увлекает форма передачи мысли, то самое авторское высказывание и средства, с помощью которых режиссер дает ответ. Всегда хочу понять, почему и как это было сделано.
«Чехов. Комедия. Чайка». Режиссер Искандер Сакаев. Белорусский государственный молодежный театр. «ТЕАРТ–2015».
— «ТЕАРТ» признан на международном уровне. Может ли он стать одним из крупнейших международных фестивалей мира, например, как Авиньон?
— Когда-то я говорил о том, что мы хотим сделать «ТЕАРТ» модным, подразумевая в большой степени желание людей ходить в театр. Нужно было привлечь внимание, создать из форума событие. Это была правильная тактическая задача, но не стратегическая цель. Конкурировать с Авиньоном мы не стремимся. Потому что, как только начнешь строить фестиваль под кого-то, идея будет потеряна на сто процентов. Есть хорошее правило: делай, что должно, и будь что будет. Признание – всего лишь сигнал о правильном пути. Оказаться первым в шоу фриков… это тоже большая опасность. А мы хотим сделать событие, которое на самом деле будет незаурядным.
— Жизнь «ТЕАРТа» продолжается?
— Да. Но мне сказали, что наши режиссеры перестали ходить на спектакли! Если потому, что чувствуют свою неконкурентоспособность, это беда. Ведь понимание точки, в которой находишься, это фактически начало движения вперед.
Оригинал статьи
