Belgazprombank

Созвездие Льва

Минский курьер.

В Национальном художественном музее завершаются последние приготовления к открытию выставки «Время и творчество Льва Бакста», которое состоится 10 февраля. Многое увидим впервые — работы самого Бакста, Петрова-Водкина, Волошина... Всего более 200 произведений, в том числе кисти Серова, Врубеля, Нестерова.

Виктор Бабарико

Нельзя разбогатеть, ставя целью разбогатеть

С Виктором Бабарико, председателем правления Белгазпромбанка, мы говорили об искусстве, искусстве жить и о том, какую роль во всем этом играют деньги

— Мало кто помнит, чем занимались братья Третьяковы, но Третьяковскую галерею знает весь мир. Виктор Дмитриевич, когда вы поняли, что деньги приходят и уходят, а искусство вечно? И как это произошло?

— Если честно, я не считаю, что деньги — это преходящее, а искусство — вечное.

Все началось с того момента, когда мы сформулировали миссию нашего банка — содействие образованию и развитию среднего класса в Беларуси. Что такое средний класс? У нас почему-то сразу говорят о доходах, причем если двадцать долларов в месяц, то ты бедный, если тысяча — почти олигарх. Своего клиента мы хотим видеть богатым, умным и красивым человеком, который в качестве обслуживающего должен выбрать богатый, умный и красивый банк (смеется). Шутки шутками, но средний класс — это активные, образованные люди. Поэтому к экономическим услугам мы присоединили комплекс проектов в социальной и культурной сферах, связанных с развитием личности.

Приготовление к выставке Время и творчество Льва Бакста

Первым в 2008 году стал благотворительный фонд «Шанс», адресная помощь больным детям. Сегодня фонд решает государственные задачи, в него входят сотни тысяч дарителей и партнеров. Вторым стал театральный проект, потому что наш анализ показал: театр — один из самых коротких путей к сердцам. Живая непосредственная эмоция — театр на этом поприще работает лучше кино. Хорошо, «ТЕАРТ» есть, что дальше? Чем Беларусь может и должна гордиться? Шел 2011 год. Совершенно случайно, не знаю откуда, на моем столе оказалась книга Владимира Григорьевича Счастного «Художники Парижской школы из Беларуси». Я увидел в ней фразу, которая разозлила: «Слишком поздно». Сутин, Бакст, Кикоин, Любич, Цадкин, Зарфин, Кремень и другие художники на своей родине малоизвестны, их картин здесь нет, в общем, Беларусь упустила... Поздно...

Ничего в жизни не бывает поздно! Книга ставила под вопрос саму возможность возвращения к нам этой плеяды. Мы с этим категорически не согласились. Результат вы уже знаете.

Виктор Бабарико родился в 1963 году в Минске. Окончил мехмат БГУ, Академию управления при Кабинете министров и магистратуру БГЭУ. Начинал в НПО порошковой металлургии. В банковской системе Беларуси работает с 1995 года. Председатель правления Белгазпромбанка с 2000 года. Имеет благодарность от Президента Александра Лукашенко за многолетний самоотверженный труд и значительный вклад в развитие банковской системы.

— Результат — это создание за пять лет корпоративной коллекции банка, в которой сегодня...

— ...более 80 произведений названных художников, и даже две картины Хаима Сутина.

— Возвращение имен произо¬шло громко — в Нацио¬нальном художественном музее на выставках «Художники Парижской школы из Беларуси» и «Десять веков искусства Беларуси». А кто все-таки принес ту самую книгу? Ведь это сногсшибательный факт в пользу книг и книгопечатания.

— Многие признались, что книгу принесли именно они!

— Виктор Дмитриевич, как вы решали, кого покупать? Сами участвовали в первой покупке? Ходили по шагаловско-сутинскому Парижу, заглядывали в «Улей»?..

— Где мы только не были!.. Кстати, у маршанов — торговцев искусством — полотна хранятся едва ли не на чердаках, так что впоследствии многим картинам пришлось пройти реставрацию у специалистов художественного музея.

Первая мысль после книги Счастного и решения коллекционировать картины земляков была такая: ну лет за пятнадцать мы найдем десятка два полотен, не больше. Реалистично и пессимистично. В Париже Счастный свел нас с человеком, который профессионально занимается художниками Парижской школой. Там, в галерее Надин Незавер, мы увидели то, что хотели увидеть. Надин подключила пару-тройку партнеров, и мы поняли, что попали на золотое дно. Был торг. Оказалось, можно сбивать цену. Так как мы еще представляли интересы некоторых частных коллекционеров, то объединили несколько бюджетов и купили сразу 27 работ, что бывает очень редко.

— А почему их не купили другие коллекционеры?

— То были художники второго эшелона — Кремень, Кикоин, Зарфин, которых Надин Незавер только-только начала раскручивать. Мы просто вскочили в первый вагон... Потом началось погружение в аукционы, а там много нюансов. Когда я участвовал в своем первом телефонном аукционе, не знал, что можно варьировать шаг. Он был десять тысяч долларов. Осталось покупателей нас двое, противник вдруг сделал очень большой шаг, пятьдесят тысяч, и выскочил на предельную сумму. Оказалось, что от меня должен быть такой же шаг, пятьдесят тысяч, а я не мог его себе позволить. В итоге мы проиграли Шагала... Зато потом, на других аукционах, таким же приемом я отсекал конкурентов. Покупая, учишься покупать.

— Идя к вам, мы, наивные, думали, что стены вашего кабинета увешаны...

— Сутиным и Кикоиным? Нет, конечно. Для меня было бы самой большой трагедией, если бы коллекция висела в банке. Как бы он ни был открыт, все равно это не публичное пространство. Сейчас коллекция находится в запасниках художественного музея и появляется только на выставках. Наша мечта — постоянная экспозиция в Минске.

— Греет ли душу банкира тот факт, что купили за одну цену, а сегодня это уже другие, бóльшие, деньги?

— Картины на балансе банка. Рост балансовой стоимости — очень хорошо, но это абсолютно не первично ни для нас, ни для наших акционеров. Элемент страховки, не более. Греет то, что осуществляется идея вернуть на родину произведения искусства. Мне как белорусу было стыдно, когда узнал, что ни одной работы художников, родившихся, учившихся, работавших на белорусской земле, в Беларуси нет. Так что чувство стыда было одним из движителей этой идеи.

Портрет Ружены Затковой

Портрет Ружены Затковой, 1914

— Работы из корпоративной коллекции включены в Респуб­ликанский список историко-культурного наследия Беларуси. Банк может их продать? Вывезти из страны?

— Только с разрешения уполномоченных структур Минкульта.

80 единиц — это уже почти музей, значит, можно варьировать вопросы количества и качества. Чего-то у нас избыточно, что-то можем продать, докупить, обменять... Прецедента еще не было, но мы к этому готовимся.

— Банк обладает богатой коллекцией станковых произведений Льва Бакста. Это одно из ваших последних приобретений?

— Если считать, что позавчера я только вернулся из поездки — уторговал (смеется) еще одного Бакста, то да. Есть шанс, что мы его успеем показать во время работы выставки, посвященной Баксту. Потрясающе красивая картина! Название не говорю, потому что ее еще не привезли.

— Если не секрет, сколько стоит?

— Не секретом является только цена при аукционных продажах, она есть в Интернете. Все остальное — предмет переговоров, и о них вряд ли вам кто скажет. Я тоже.

— Промелькнуло, что за Бакс­том стоят цифры с шестью нулями.

— Это не так. Сильно приукрашено.

— Когда покупаете, опираетесь на экспертов?

— Сотрудничаем с НХМ и галеристами. Взяли на работу специалиста. Создали экспертный совет, в который входят искусствоведы Надежда Усова, Борис Лазуко, экс-дипломат, культуролог Владимир Счастный... Совет изучает предложение и выставляет верхнюю границу цены. Мы занимаемся искусством почти профессионально: шерстим аукционы, выискиваем имена, сравниваем цены... И потом... Как только вы становитесь покупателем, продавцы находят вас сами. Вопрос только в правильных продавцах и правильной цене — при всей сложности этого рынка.

Купальщики на Лидо. Венеция

Одним из самых ценных экспонатов
на выставке является полотно
«Купальщики на Лидо. Венеция», 1909,
приобретенное банком
у частного коллекционера
из Великобритании

— Но рынок наводнен подделками...

— От них белорусских художников спасает то же, что и белорусский рубль: мастерам фальшивок делать такой суррогат невыгодно. Обычно на подделку тратятся годы, чтобы потом продать ее за двести миллионов евро и больше никогда не работать.

Если говорить о нашей коллекции, это, как правило, произведения с аукционов, то есть проверенные. У наших картин есть история, родословная. И наконец, работы проходят обязательную экспертизу, которую мы заказываем во Франции или России. Все вместе это дает возможность значительно снизить риск приобретения фальшивки.

— Виктор Дмитриевич, давайте развеем заблуждение, что картины покупают только богачи.

— Верьте не верьте, но офорты Рембрандта можно купить за 300-400 евро. Конечно, есть произведения, которые стоят миллионы. Обычный человек, если он задастся целью, зарегистрируется на интернет-аукционе, найдет много работ, стоимость которых укладывается в бюджет того самого среднего класса. Речь о сериях, где тиражи составляют, к примеру, пятьсот экземпляров. Глядишь, и у вас дома будет висеть Дали, Шагал, Гойя... Вопрос только в том, что ты хочешь собирать.

И еще. Покупать лучше у первого продавца, а не у последнего в цепочке.

Эскиз костюма Жар-птицы к балету «Жар-птица», 1922

Эскиз костюма Жар-птицы к балету
«Жар-птица», 1922

— Существует ли некий высший смысл коллекционирования? А может, движение — все, а цель — ничто?

— Конечно, вы правы: путь ценнее, чем этапные достижения. Коллекционирование не является самоцелью и вообще не является целью. Поясню на примере банковской инициативы «Арт-Беларусь», которая уже оформилась в национальный историко-культурологический проект. У него три составляющие: прошлое, настоящее и будущее. Корпоративная коллекция — прошлое. В моем понимании, это от силы 30 процентов всего проекта, когда он наберет силу.

Мы делали выставку «Десять веков искусства Беларуси», чтобы показать всем и себе тоже непрерывность и стройность культурного процесса, который шел на белорусских землях. Почитайте записи, которые оставили посетители в книге отзывов: «Я и не думал, что наша страна ТАКАЯ!», «Оказывается, Великое княжество Литовское было от моря до моря, а Минск в центре» — это человек впервые увидел Радзивилловскую карту.

Были и другие отзывы, от мастеров кисти: «Зачем вы потратили столько денег, дали бы нам, мы всех порвали бы». А у Шагала с Сутиным были деньги? Наверное, ровно столько, сколько хватило на билет до Парижа.

Попутно скажу. На «ТЕАРТе» в ответ на предложение отправить талантливых ребят на стажировку за рубеж я услышал примерно следующее: «Какой хостел?! Нужна хорошая гостиница и суточные минимум сто евро. А те, которые меня учить будут, они русский или белорусский знают? Нет? А я английским не владею и учить не буду». И с художниками, увы, похожая картина.

— Не воспринимают ли топ-менеджеры других банков ваше увлечение искусством как блажь, причуду?

— Не знаю, что думают коллеги. Вижу одно: белорусские банки не стоят в стороне от культурных проектов. Может быть, наша деятельность их завела, но активность банков в сфере культуры с 2008 года резко возрасла. Резко.

Мы отличаемся от других тем, что поставили эту работу на системную основу. Не просто профинансировать выставку, не просто дать деньги на спектакль, а создать такие большие, направленные в будущее, проекты, как «Арт-Беларусь» и «ТЕАРТ». В рамках проекта «Арт-Беларусь» мы провели «Осенний салон» во Дворце искусства, который дал возможность открыть если не новых Шагалов и Сутиных, то людей, на творчество которых интересно и посмотреть, и продвинуть его. «Салон» был невероятно успешным: продано более 25 процентов выставленных работ. Цену на них ставили сами авторы.

— Состоится ли «Осенний салон» в нынешнем году?

— С нашей стороны сделаем все возможное. Хотим, чтобы представительство белорусских творцов стало более широким, однако возрастной ценз 40 лет, видимо, останется.

— В одном из интервью вы говорили о том, что будете способствовать открытию в Минске музея частных коллекций. Но его как не было, так и нет. Почему?

— Это, наверное, давнее интервью, с тех пор ситуация изменилась — возникла «Арт-Беларусь». В прошлом году на круглом столе, посвященном театру, я сделал публичную оферту Министерству культуры: давайте организуем государственно-частное партнерство — речь о музее. В него мы внесем на правах экспонирования и депонирования всю корпоративную коллекцию, которая, поверьте, стоит очень больших денег. Такую же оферту я могу сделать Мингорисполкому и делаю. Почему бы не предоставить нам помещение, которое мы за свои деньги отремонтируем? Обычно говорят: купи. Но это не партнерство.

Если меня серьезные люди услышат, то могу подсказать два принадлежащих городу идеальнейших здания внутри малого городского кольца для размещения коллекции Шагала, Сутина, Бакста и иже с ними. Такой музей хорошо вписался бы в город, стал туристическим объектом. Говорю это при всем уважении к создаваемому сейчас Музейному кварталу.

— Скажите как коренной минчанин: чего Минску еще не хватает?

— Один из моих начальников в советские годы говаривал так: «Что нужно творческому человеку (меня, научного сотрудника, он считал творческой личностью)? Свежего воздуха и похвалы». Свежий воздух — это культура, которую часто путают с идеологией. Минску не хватает созидательной дерзости и гордости за тех, кто делает жизнь лучше и интереснее. Зачем запреты на пустом месте? Как начинались «Джазовые вечера» у ратуши? Супер! Потом поставили загородки, рамки, согнали молодежь с газона... В Европе все сидят на газонах, едят бутерброды...

— Что вы вкладываете в расхожее понятие «искусство жить»?

— Раз ты пришел в этот мир, то твоя задача, как минимум, его не испортить. А если ты сделал его чуть лучше, дал миру детей, а наши дети — это вклад в эволюцию... Если ты задумался, что останется после тебя... Тогда искусство жить придет само. И счастье придет. Я видел счастливых людей, у которых деньги водились редко, а душа жила в полной гармонии с миром.

— Дома у вас наверняка своя галерея. Чем особенно гордитесь?

— Не могу назвать себя коллекционером, хотя в детстве был им, собирал марки. Дома собрание картин есть, а галереи нет. У меня 80 листов Гойя — вся серия офортов «Капричос». Жена не дает повесить, говорит, что страшно. Чуть-чуть есть и Парижской школы, в том числе любимый Сэм Зарфин, который родился в Смиловичах.

— Можно ли разбогатеть, собирая картины?

— Никогда нельзя разбогатеть, ставя целью разбогатеть.

— Закончить беседу хочется на высокой ноте: поздравляем с присуждением банку очередного звания «Меценат культуры 2015».

— Спасибо, но... Всегда и всем говорю: мы не меценаты и не спонсоры. Я в «Википедии» прочел: меценат — тот, кто помогает собственными деньгами и безвозмездно. А мы даем деньги акционеров и при этом спрашиваем, что с этими деньгами будет, где и как они будут работать, на кого. Мы — партнеры. Мы заключаем соглашения. Чувствуете принципиальную разницу? Я двумя руками за то, чтобы государство почаще включало мотиватор на партнерство. И если уж говорить о Третьяковых, с которых мы начали, то не были они бескорыстными бессребрениками, а были нормальными людьми. Потому и Третьяковка состоялась...

Значительная часть работ Льва Бакста из Санкт-Петербургского государственного музея теат­рального и музыкального искусства и из корпоративной коллекции ОАО «Белгазпромбанк» будет показана в Беларуси впервые. Это возвращение на родину (Бакст — уроженец Гродно) еще одного большого художника. Его предки жили на белорусской земле. Он всемирно знаменит. Но, к сожалению, за рубежом Бакста знают больше, чем у нас, и в первую очередь он известен как театральный художник, сценограф и декоратор. На выставке в НХМ представлен также «живописный Бакст».

Источник

24 апреля, Минск /Корр. БЕЛТА/. Выставка "Время и творчество Льва Бакста" откроется 29 апреля в Вильнюсе, сообщили корреспонденту БЕЛТА в Министерстве культуры Беларуси.

Народное финансирование проектов набирает популярность в Беларуси. Что это даст бизнесу и населению, «БР» рассказала заместитель председателя правления «Белгазпромбанка» Елена АНТОНИ.

Экономическая газета.

В нынешних условиях «Белгазпромбанк» не планирует бурного роста показателей. Трезво оценивая ситуацию, банк намерен сохранить имеющиеся достижения и предлагает своим клиентам новые финансовые инструменты, позволяющие получить максимум выгоды в рамках современной денежно-кредитной и налоговой политики. Об этом в интервью «ЭГ» рассказал заместитель пред­седателя правления ОАО «Белгазпромбанк» Кирилл БАДЕЙ.


Коммерческая недвижимость, еще пару лет назад приносившая солидный доход владельцам, сегодня стала источником головной боли для арендодателей. Выплаты по кредитам, которые привлекались для строительства, иногда превышают выручку. Возросшая конкуренция "вымыла" часть арендаторов, для сохранения остальных пришлось серьезно снижать ставки. В итоге владельцам бизнесов и индивидуальным предпринимателям приходится "залезать" в личные сбережения только для того, чтобы расплачиваться с банком.

Interdema.
Презентацию картины провели генеральный директор Национального художественного музея Республики Беларусь Владимир Прокопцов и&nbs...

В первом сезоне более 700 предпринимателей прислали свои заявки. В новом телесезоне проект идёт в регионы. Предварительные отборы пройдут во всех областных центрах Беларуси.

Зарплаты белорусов снижаются, предприятия работают в убыток, денег у людей становится все меньше. Как банкиры оценивают ситуацию? KYKY встретился с зампредом Белгазпромбанка Сергеем Шабаном, который курирует казначейство и управление финансовых институтов, чтобы задать несколько неудобных вопросов.

По эффективности банковской деятельности в 2015 году Белгазпромбанк занял первое место в стране: он заработал 17,4% прибыл...

ОАО «Белгазпромбанк» заработало за 2015 год прибыль в размере 17,4% от всей прибыли банковской системы Беларуси.

Поддержка клиентов
Операторами телефонной связи может взиматься оплата за звонок в соответствии с тарифами.
Напишите нам:
Банк в твоем смартфоне:
appstore
g-play

Пожалуйста, представьтесь в чате

Логотип компании
Назад
Назад