Когда мы узнали о том, что совместный белорусско-российский «Белгазпромбанк» владеет коллекцией работхудожников Парижской школы – выходцев из Беларуси и в «каталоге» этой коллекции недавно появились картины Марка Шагала и Хаима Сутина, то безотлагательно решили встретиться с председателем правления банка Виктором Бабарико. Тем более, что для интервью подоспел еще один значимыйповод: в Национальном художественном музее Республики Беларусь открылась выставка, основу которой составили произведения искусства из корпоративной коллекции банка.
И вот,что рассказал нам Виктор Дмитриевич…
О мастерах Парижской школы и современных художниках
20 сентября 2012 года в Национальном художественном музее открылась выставка, которую без лишней скромности можно назвать крупным событием в культурной жизни страны. Здесь впервые в полном объеме представлена наша коллекция, насчитывающая более 50 экспонатов, а также полотна художников Парижской школы, что находятся в собраниях частных белорусских коллекционеров. Но мы видим свои задачи шире, чем просто представление на обозрение публике этих высококлассных работ. Очень хочется, чтобы выставка стимулировала современных белорусских художников к реализации их творческих идей. Ведь как и благодаря чему возникла Парижская школа,основную славу которой принесли мастера именно белорусского происхождения? А благодаря тому, что не взирая на существенные бытовые трудности, на жизнь в подлинной нищете, художники Парижской школы не гнались за золотым тельцом, а продолжали самовыражаться, воплощая на холсте собственное видение мира. Многие из них жили в общежитиях – настоящих приютах! – для бедных художников, в начале творческой карьеры их работы никому не были нужны, но они не изменили себе. Не начали писать то, за что покупатели тогда платили деньги. И в конце концов такая позиция получила высокое признание, была оценена коллекционерами и меценатами, а критик Андре Варно дал имя Ecole de Paris (Парижская школа) этому совершенно новому для начала ХХ века художественному течению. Марк Шагал и Хаим Сутин, Пинхус Кремень и Михаил Кикоин, Шрага Зарфин и Осип Любич, скульптор Осип Цадкин – вот они, белорусские мастера Парижской школы, их творческий путь познания должен, мне кажется, быть примером для современных мастеров.
О моде на искусство
Главная составляющая всех наших культурных проектов – это работа для зрителя. Банк вот уже несколько лет осенью проводит так называемую «Театральную неделюс Белгазпромбанком», которая с каждым годом все больше становится похожей на целый «Театральный месяц». В рамках данного проекта белорусский зритель получает возможность увидеть постановки самых востребованных режиссеров мира. Людям это интересно, аудитория год от года расширяется, причем, не только за счет профессиональных театроведов и критиков, но и за счет, как говорят, «широкого зрителя». И мы хотим ввести такие культурные проекты в моду. Ведь в слове «модный» нет ничего оскорбительного для культурного человека! И в этом смысле мы хотим, чтобы культура стала модной, чтобы было модно пойти на художественную выставку, на театральный фестиваль. Надо создать атмосферу, вкоторой ты, если там не побывал, выпадаешь из культурного контекста.
О целях культурологических проектов
Наши проекты направлены на достижение нескольких целей, о некоторых я уже рассказал. Но самая главная из них, хотя отнюдь не лежащая на поверхности, – активное содействие формированию в Беларуси среднего класса. Нам представляется, что этот класс обладает широким взглядом на мир, его жизненные интересы не ограничиваются примитивным потреблением. Чем шире круг жизненных интересов человека, тем успешнее у него складываются служебные отношения, активнее развивается бизнес. И тем больше времени, внимания и средств он готов расходовать на удовлетворение своих культурных потребностей. Как следствие, вокруг таких людей возникает творческая среда, растет общая заинтересованность в интенсивной культурной жизни. Нам бы очень хотелось, чтобы постепенно белорусы обретали ощущение уверенности в собственных силах и возможностях изменить мир вокруг себя, сделать его таким, каким он им видится в идеале. Нужно научиться преодолевать различные внешние обстоятельства и влияния. Наш посыл при этом такой: «Ты можешь все! Если всерьез чего-то захочешь – добьешься!». Возвращение на родину картин белорусских художников вполне соответствует императиву: «Нет ничего невозможного!».
О государстве и художнике
На наш взгляд, выставка, стартовавшаяв сентябре, может способствовать смягчению определенных противоречий, порой возникающих между министерством культуры, как представителем государства, и сферой персонального творчества. Творец, художник – он зачастую опережает свое время, его произведения не всегда отвечают сиюминутным «государственным» задачам. И важно понимание роли государства в развитии творческой среды, как одной из важнейших частей правильно сформированной культурной нации. Ведь может статься и так, что наше время будет спустя годы восприниматься только как эпоха какого-то художника, не получившего ни поддержки, ни признания современников, а о проектах, обласканных сегодня государством, память исчезнет спустя день после финальных аплодисментов. Роль государства значительно шире. И пример получившегося у нас активного и плодотворного сотрудничества Национального художественно музея, всех органов государственного управления с частными коллекционерами при организации выставки художников Парижской школы может стать обнадеживающим примером на будущее.
О том, как родилась идея корпоративной коллекции
Банковский менеджмент в своей деятельности следует требованиям акционеров, но проявлять инициативу и формулировать продуктивные идеи – его прямая обязанность. Отношения менеджмента банка и акционеров – улица с двусторонним движением. Ведь банк распоряжается не собственными деньгами: это средства акционеров и клиентов. Поэтому все вложения должны быть оправданны и понятны. Только после одобрения основных параметров проекта и его бюджета началась работа по формированию коллекции. Разумеется, когда менеджмент обратился к акционерам с инициативой создания корпоративной коллекции, то это была уже хорошо обдуманная и проработанная идея. У нас сложился профессиональный коллектив единомышленников, у которых совпадают взгляды не только на бизнес, но и на жизненные ценности. Именно поэтому нам удалось убедить акционеров в том, что данный проект очень интересен и имеет хорошую перспективу. Скажем прямо, наши российские партнеры даже по-доброму завидуют нам – ведь найдена поразительно интересная тема для собрания: с одной стороны – проникнутая национальным духом, а с другой – имеющая общечеловеческое, если хотите, мировое значение! С финансовой же точки зрения, думаю, не открою «банковской»тайны, сказав, что стоимость разрозненных работ художников Парижской школы по отдельности значительно ниже, чем когда они объединены в солидную и полную коллекцию.
О будущем музее частных коллекций
Судьба коллекции после выставки – проблема очень серьезная. Мы думаем, что любой проект такого рода должен быть обращен в будущее. Уже решено, что у выставки будет прокатная судьба – покажем ее во всех областных центрах Беларуси, возможно, и за ее пределами. Мы рассчитываем, что выставка вызовет цепь интересных сопутствующих мероприятий – написание и публикацию жизненных и творческих биографий представленных художников, создание фильмов о них, издание не только каталога выставки, но и серьезной книги о Парижской школе в целом. Если задуматься, то приходит понимание серьезной значимости сделанного нами – ведь до последнего времени на родине Шагала не было ни одной его живописной работы! А вот ответить на вопрос «Что будет дальше?» не возьмусь. Зато хорошо знаю, как должно было бы быть. Очень бы хотелось, чтобы корпоративная коллекция «Белгазпромбанка» стала основой для создания пока гипотетического «Музея частных коллекций». Такой музей мог бы разместить в своей экспозиции собрания произведений выходцев из Беларуси, ощущавших духовную связь с родиной. Экспонаты там были бы уместны разнообразные: не только живопись, графика и скульптура, но и изделия декоративно-прикладного искусства, редкие книги. Думаю, наше начинание поддержали бы владельцы частных коллекций, живущие в стране. Весьма важно найти энергичного и подготовленного идейного вдохновителя, толкового музейного менеджера. И конечно же, для музея требуется собственное здание. Самый плохой вариант – галерея в рамках банка, ведь нам бы хотелось, чтобы эта музейная идея смогла развиваться в перспективе и без нашей поддержки. В этом смысле у «Белгазпромбанка» имеется интересныйположительныйопыт. Мы уже реализовали благотворительный проект «Шанс», направленный на помощь больным детям. Сегодня здесь на каждый рубль, затраченный банком, удается привлечь восемь рублей внешних пожертвований. «Шанс», по существу, может теперь существовать и без нашей подпитки. Так вот и Музей частных коллекций мог бы стать вполне самостоятельным центром культурной и творческой жизни, как, например, «Пинакотека» в Париже. Нам бы очень хотелось, чтобы в рамках музея частных коллекций проходили мастер-классы, обучение, поиск новых талантов, обкатка новых художественных концепций и течений, параллельные экспозиции с перекличкой эпох. Любой музей развивается, когда вокруг него кипит жизнь, нельзя превращать экспозицию лишь в склад застывших ценностей.
О принципах пополнения собрания
Следует приобретать лишь то, что очень нравится. Мы же не профессиональные музейщики, мы коллекционеры. А тема Парижской школы, как говорится, легла на душу. Коллекция должна формироваться не с точки зрения последующей возможной перепродажи, а для получения максимального удовольствия от нее. И важнейшее достоинство нашего собрания – в его полноте. Мы хотели бы, по возможности, собрать работы всех художников парижской школы – выходцев из Беларуси, получивших широкое признание. Сейчас мы покупаем картины не только исходя из ценности отдельной работы конкретного художника, но и для того, чтобы составить исчерпывающий набор работ мастеров Парижской школы. Сегодня нам известно одиннадцать таких имен, думаю, в результате активной работы с архивами мы увеличим состав художников максимум до двадцати, и коллекция перестанет расти вширь. А далее очень важно будет подключить профессиональных искусствоведов, чтобы расширять собрание уже за счет произведений, имеющих наибольшую художественную ценность, или наилучшим образом выражающих суть этого направления живописи. Пойдет работа уже над углублением темы.
О свободе воли и мотивах меценатства
Разница между коллекционером и меценатом состоит лишь в праве собственности на коллекцию. Знаменитый купец Третьяков был выдающимся коллекционером. Когда его собрание не только стало общедоступным, но и превратилось в предмет национальной гордости, тут-то и выяснилось, что Павел Михайлович, оказывается, крупнейший в истории России меценат!
Наш банк создает свою корпоративную коллекцию. Но если принимать в расчет то, что при этом в Беларусь возвращаются картины белорусских художников, то – да, наверное, нас можно назвать меценатами. И того коллекционера, кто не просто владеет картинами, а готов поделиться с другими радостью от общения с прекрасным, – можно назвать меценатом, безусловно! Но меценатство и благотворительность – ни в коем случае не обязанность! Это свободный выбор каждого. Кто-то занимается благотворительностью из сострадания, у кого-то это своеобразная гордыня, кто-то надеется, что ему «зачтется». Но любой разумный мотив, побуждающий человека нести благо другим, должен быть использован. По существу – это попытка изменить мир в лучшую сторону. Надеемся, что наш проект станет для кого-то примером, подвигнет на меценатство, на поддержание других, не менее интересных культурных инициатив.
Об аукционном торге и адреналине
На аукционах, где мы покупали работы Шагала и Сутина, с нами конкурировал один неизвестный нам коллекционер (в зале работал его представитель). И счет наших приобретений остался ничейным 2:2. Он приобрел две работы и мы две. Его покупки оказались дороже: у соперника были существенно более мощные финансовые ресурсы. С точки зрения художественной ценности работ его приобретения, наверное, крупнее, но с точки зрения полноты нашей коллекции, победа осталась за нами. У нас, как у любого грамотного участника аукционных торгов, есть определенный лимит средств, за пределы которого мы не можем выйти. Ведь если на аукционе просто поднимать руку на любую объявленную цену, то победа неизбежно обернется поражением – переплатой. Во главе угла должен стоять трезвый расчет: учитываешь экспертную оценку, свои возможности, требования собственной коллекции, наконец – обстановку в зале! Участие в аукционных торгах – занятие напряженное, которое неизбежно сопровождается выбросом адреналина. Это игра, в которой ты видишь цель, борешься за победу, но должен почувствовать момент, когда следует остановиться и выйти из торгов.
О виниле и прочих увлечениях
Я, вероятно, коллекционер по природе. Когда-то собирал почтовые марки, потом был период увлечения музыкой – составилась коллекция пластинок, тех, которые ныне называют «винилом». Теперь собираю графику, причем, сложную графику которую моя жена называет «непозитивной». У меня есть полный комплект офортов Франсиско Гойи «Капричос». Конечно, это не интерьерные работы, но характеристика их, как депрессивных, тоже не подходит. А еще одно мое увлечение совсем иного рода – это дайвинг. Еще во времена СССР я дважды пытался стать аквалангистом, что тогда приравнивалось чуть ли не к званию боевого пловца, а я не проходил строжайшую медкомиссию по зрению. Благодаря тому, что дайвинг стал уже настоящей индустрией экстремального вида развлечений, я осуществил свою мечту, и нырял, пожалуй, во всех культовых местах мира. Можно сказать, что кроме Арктики и Антарктики я погружался везде.
О чтении
Читаю много и с удовольствием., и чтение мое можно разделить на три сферы. Во-первых, это профессиональная литература, газеты и книги, позволяющие понять, куда и как движется мир. Во-вторых, много читаю того, что отвечает моим нынешним познавательным интересам, а это история Беларуси и все, что связано с художниками Парижской школы. Ну и художественная литература, как говорится, «книга на прикроватной тумбочке» – сейчас я с удовольствием перечитываю Александра Грина и Льва Толстого. На мой взгляд, в мировой литературе нет равного Толстому писателя по его способности делать глобальные обобщения из частных историй.
О часах и не только
У меня никогда не было электронных часов, потому что настоящие часы – только механические. К слову, существует своеобразная каста «правильных» владельцев швейцарских часов (я к ним не отношусь), которые исповедуют мысль, что часы должны быть только с ручным заводом. Такие часы требуют, чтобы владелец каждое утро в одно и то же время заводил механизм. Это ежедневный ритуал, некий элемент сопричастности к размеренному течению времени. Мне это не вполне удобно, поэтому я выбираю для себя часы с автоматическим подзаводом. А если отвлечься от чисто утилитарных функций измерения времени, то важно отметить, что у каждого именитого швейцарского бренда существует своя легенда, некий посыл, адресованный поклонникам. Вот у марки Patek Philippe есть совершенно правильная, на мой взгляд, идея часов, которые могут передаваться по наследству, объединяя семью из поколения в поколение, являясь символом фамильных ценностей и традиций. Эта идея мне очень импонирует.
О источниках культурных богатств
Конфуций как-то сказал: «В стране, которой хорошо управляют, стыдятся бедности. В стране, которой управляют плохо, стыдятся богатства». Культура – безусловно, производное от богатства. Все культурное наследие мира было создано либо на деньги обеспеченных заказчиков, либо в процветающих обществах. Поэтому богатство общества является необходимым источником богатства культуры. Все складывается в соответствии с пирамидой Маслоу – по иерархии человеческих потребностей. Человек обращается к достижениям культуры лишь только после того, как удовлетворены его простейшие жизненные потребности и он чувствует себя в безопасности. Нищета же материальная неизбежно порождает нищету духовную.
О молодежи и поисках места в жизни
Мне кажется, нынешняя молодежь гораздо интереснее, гораздо умнее, гораздо более развита, чем были мы в молодости, чем мое поколение. Я сторонник эволюционной теории развития, которая говорит, что каждое поколение определенного вида лучше предыдущего, и человек, как вид, тут не исключение. В этом смысле я – эволюционный оптимист.
В жизни от замысла к воплощению всегда ведет непростой путь, сопряженный с каждодневным трудом. Но все зависит только от нас, и если что-то в жизни не нравится, мы в состоянии это изменить. Я и детей своих воспитываю ответственными за собственную судьбу в том смысле, что они смогут добиться того, чего захотят. Ведь все люди – носители талантов, просто каждый должен изыскать возможность их проявить и себя реализовать!
