Председатель правления Белгазпромбанка Виктор Бабарико дал интервью крупнейшему интернет-ресурсу страны - TUT.BY.
"Финансовая система нашей страны лучше всего приспособлена к конкурентной борьбе, и это позволило нам выжить в кризисной ситуации", – уверен
Виктор Бабарико, председатель правления ОАО "Белгазпромбанк". О том, как развивалась банковская система в Беларуси и каким стал уходящий год для финансовой сферы, наш гость рассказал в студии TUT.BY.
Как банковский сектор Беларуси, и ваш банк в частности, пережили этот год? Отношение нашего банка к финансовому кризису перпендикулярно мнению большинства. Кризис – явление краткосрочное, на
самом деле он давно прошел и закончился в конце 2008 года не только для нашего банка, но и для всего мира в целом. Произошло изменение структуры экономики, и ожидания тех, кто говорит, что после
кризиса экономика вернется в состояние до 2008 года, неоправданны. Для нас это был год развития в новых условиях экономики, и могу сказать, что он был достаточно успешным. По моему мнению, этот
период был одним из лучших для нашего развития в качестве финансового института, которое происходило в условиях обновления и выживания сильнейших организмов.
Вы хотите сказать, что ослабла
конкуренция, так как отпали мелкие конкуренты? Конкуренция изменилась, и если в период стабильности развитие институтов могло идти не очень сильно, то в период таких потрясений выживают и
развиваются только сильные организмы. Это придает серьезную динамику: например, темп роста прибыли для нашего банка возрос больше чем в два раза, а это очень серьезные показатели. Кроме того, в этом
году в банковскую систему Беларуси пришли огромные деньги со стороны акционеров. Никогда раньше такого финансового притока в банковскую систему не было. Например, наши российские акционеры вложили
порядка 75 миллионов долларов в этом году, "Внешэкономбанк" тоже вложил достаточно большие суммы, на слуху приобретение российским Сбербанком "БПС-Банка". Таких масштабных инвестиций в наши банки не
было никогда. Поэтому говорить о том, что этот год был депрессивным, я бы не стал. Он был, по крайней мере, интересным.
Год почти закончился. Какими показателями вы можете похвастаться? Как я
уже сказал, темп роста прибыли нашего банка увеличился больше, чем в два раза. В абсолютных цифрах можно говорить о показателе примерно в 65 миллиардов белорусских рублей – это хорошие цифры,
несмотря на серьезное увеличение уставного фонда на 75 миллионов долларов. Наш банк во многом являлся "застрельщиком": весь банковский рынок мы раздразнили бурным ростом собственного капитала и
уставного фонда, и на короткий период нам удалось стать третьим банком в стране. Мы очень рады, что в некоторой степени повлияли на рост капитала всей банковской системы. Самым главным событием для
нас стало увеличение собственной эффективности: на сегодняшний день мы увеличили свою эффективность, производительность труда и отдачу от каждого сотрудника почти в два раза. Я думаю, этот показатель
приближается к показателям крупнейших российских банков.
Что позволило белорусским банкам остаться на плаву, а некоторым даже развиться? Ведь, к примеру, в начале года население массово
избавлялось от рублей. Повлияло ли это как-то на состояние банков? Безусловно, в условиях серьезной разовой девальвации вера в белорусский рубль была потеряна. Однако финансовая система нашей
страны больше всего была приспособлена к конкурентной борьбе. И ее регулируемость, соответствие международным требованиям, достаточно серьезно находится впереди российской системы. С точки зрения
регулирования деятельности финансового рынка Беларусь сделала очень многое. Доверие к нашей финансовой системе, которое было наработано за многие годы, было намного больше, чем в прилегающих странах.
Вера в стабильность, в то, что вкладам не дадут пропасть и каким-то образом будет задействован весь механизм поддержки, все-таки присутствовала. В такой ситуации стабильность сыграла на руку всем.
Это как раз то преимущество, которое мы получили из наших менее рыночных и менее капитализированных недостатков. С нашей точки зрения, вера в то, что недореформированность и стабильность, жесткая
социальная ориентированность - это залог успеха и выживания, залог менее болезненного переживания каких-то кризисных явлений. Но это не может быть залогом развития. Если продлится понимание того, что
частная инициатива, малый и средний бизнес, необходимость предоставления большей свободы, ограниченной некими правилами игры – это тот локомотив, который должен вытянуть нашу экономику, то
функционирование бизнеса будет облегчено. Если это сохранится и не будет придавлено годом социальных побед, то мы достаточно спокойно должны пережить следующий год.
Говорят, банкам пришлось
столкнуться с проблемой ликвидности. Ваш банк сия чаша миновала? Проблема ликвидности достаточно серьезная и характерна не только для белорусских банков. Кризис в сфере финансов – это, в первую
очередь, кризис ликвидности и доверия, и даже если и были какие-то ресурсы, то финансовые институты отказывались их друг другу давать. Для нашего банка самым острым моментом был конец прошлого года.
Когда мы поняли, что все столкнутся с нехваткой свободных ресурсов, то провели серьезную работу с нашими акционерами, получили достаточные лимиты поддержки со стороны "Газпрома" и "Газпромбанка". Это
явилось упреждающими мерами, которые позволили нам ни на один день не испытывать проблем с расчетами и обеспечением собственной ликвидности – мы ни разу не приблизились к критическому нормативу. Мы
выполнили все обязательства по погашению внешних заимствований, и в январе, когда все признали, что в Беларуси бушует финансовый кризис, наш партнер, Европейский банк реконструкции и развития, открыл
нам линию на 40 миллионов долларов. Решение об этом стало сигналом для рынка о том, что дела у нас идут не просто хорошо, а очень хорошо. Такое предвидение ситуации и принятие соответствующих мер
позволило нам избежать проблем вообще. Безусловно, это сказалось на ограничении наших активных операций: мы работали с клиентами по сокращению их программ инвестирования, по урезанию бюджетов на
развитие каких-то проектов.
Не было ли обратного процесса? Ваш банк стал позиционировать себя как системообразующий для среднего класса, но часто предприниматели активно ругали банкиров за то, что
они выдавали дорогие кредиты. Доставалось ли вам за то, что берете дешевые займы у ЕБРР и МФК, а выдаете по большей цене? Проблема продавца и покупателя существует не только в сфере финансов: все
время вы приходите на рынок и вам предлагают товар дороже, чем вы хотели бы. Безусловно, к финансовой системе существуют претензии о том, что кредиты дорогие, что надо каким-то образом менять
отношение, удешевлять ресурсы. Но необходимо учитывать, что в бизнесе неважно, сколько ты тратишь, главное – сколько ты заработаешь. Рынок определяет стоимость предмета. Финансовая база для банков
становится дороже, и для того, чтобы сохранять эффективность, банки вынуждены увеличивать стоимость заимствования для своих клиентов. Это предмет компромисса и договоренностей.
В следующем году,
по прогнозам Нацбанка, ставка рефинансирования должна составить 9-12%. Какой предел, на ваш взгляд, более реалистичен? Я думаю, что ставка рефинансирования будет ближе к верхнему пределу. Если
следующий год станет годом социальной направленности, то от этого не будет пользы никому. Никто не спорит, что социальная направленность важна, но вопрос в том, насколько мы увлечемся ею, и за счет
чего будет происходить эта социальная ориентированность. Наверняка, ставка рефинансирования будет находиться в пределах 9-12%, но с точки зрения экономического развития, если ставка будет 11%, это
будет лучше не только для банков. Банк работает на марже, а не на ставке.
Если рассмотреть еще один прогнозный показатель, рост ВВП на 11-13%, можно ли говорить о том, что эта оценка завышена?
С моей точки зрения, этот прогноз очень оптимистичный. Безусловно, нельзя забывать фразу "Не важно, как они голосуют, важно, как мы считаем". Возможно, этот прогноз будет достигнут, но с учетом уже
признанного успеха этого года, я думаю, было бы намного лучше, чтобы ожидания пяти-семи процентов были бы заложены в бюджет: чрезмерный рост точно так же опасен, как и чрезмерное отставание. Я
считаю, что прогноз в 12% - очень оптимистичен: невозможно за год резко подняться с нулевого темпа роста, когда только просыпаются наши основные рынки сбыта. Я не говорю, что эти показатели
недостижимы, но реальным, с моей точки зрения, был бы рост в пять-семь процентов.
Какое значение для банковского сектора и финансовой системы страны имел диалог правительства Беларуси и
Международного валютного фонда? 
Положительные решения, которые принимал МВФ, имели влияние не только на внутреннюю жизнь страны, но и в целом на
отношения республики и мирового сообщества: сначала необходимо добиться признания международных финансовых институтов, а потом на этой базе достигать признания всего мирового экономического
сообщества. Решения, принимаемые МВФ, стали сигналом рынку о том, что взаимодействие с Беларусью возможно и необходимо, о том, что в Беларуси происходят изменения, которые признаны экономическим
сообществом. Транши, выделяемые МВФ, - это серьезная поддержка, в том числе и устойчивого и стабильного положения нашей финансовой системы. Я очень надеюсь, что эти программы будут расширяться, и
сотрудничество будет продолжаться не только с МВФ, но и с другими финансовыми институтами и непосредственными инвесторами. Сейчас очень многие иностранные бизнесмены рассматривают нашу страну как
очень интересный объект для инвестиций.
В этом году главный регулятор позволял далеко нерыночные меры, например, запрет на кредитование физических лиц. Возымели ли они эффект? Вы до сих пор
надеетесь, что эти меры являются краткосрочными? Я противник нерыночных мер. Но! В ситуации, с которой столкнулись мы и вся мировая рыночная система, могу сказать, что вмешательство государства в
экономику страны по всем направлениям было везде. Нужно четкое понимание временности этих ограничений. Действия, которые были предприняты регуляторами, были правильными. Самое главное, чтобы они на
самом деле носили временный характер, чтобы мы не увлеклись. Политика на выживание, на стабилизацию отличается от политики на развитие. Если мы будем понимать, что 2010-2011 годы будут годами не
остановки нашего падения, не торможения, а периодом импульса вперед, то однозначно вперед нужно идти только с минимальным количеством ограничений и с очень четкими законодательно прописанными
процедурами.
Насколько я знаю, вы – не большой любитель комментировать газовые вопросы и финансовые операции, с этим связанные. Но все же, удалось ли реализовать программу финансирования с
областными энерго- и газоснабжающими предприятиями? О программе взаимодействия с облгазами мы объявили не очень давно, примерно в середине года, и на сегодняшний день она более-менее успешно
реализуется. Мы установили лимиты для всех областных организаций. Все упирается в стоимость ресурсов: кому-то наша стоимость приемлема, какие-то областные организации находят другой источник, считая,
что стоимость наших ресурсов высока. Как и с "Белтрансгазом", с областными предприятиями у нас исключительно рыночные отношения. Если нашу программу не принимают партнеры, это не значит, что она
нехороша. Мы надеемся, что и в следующем году мы будем успешно выполнять функцию энергетического банка и участвовать в процессе бесперебойных расчетов за поставляемые энергоносители. Расширение
взаимодействия с белорусскими субъектами для нас является одной из приоритетных задач.
Когда возникают газовые споры на высшем уровне, когда некоторые комментаторы рисуют "Газпром" этаким
"демоном", сказывается ли это на имидже банка, настроениях клиентов? Любой спор, как и любая крайность, – это неправильно. Надо судить по делам, а не по словам. Я считаю, что взаимоотношения с
Россией и с ее энергетическими компаниями – лучшие из тех, которые могут быть. Изначально, когда мы формировались как финансовый мост между Россией и Беларусью, мы четко позиционировали, что банк –
это финансовый институт и инструмент, который ни коим образом не может быть задействован в отношениях более высокого порядка. Мы – институт компромисса, в котором всегда находится политика развития,
и независимо от споров работа ведется. Банк к спорам не имеет никакого отношения.
23 декабря 2009, Экономика и бизнес,TUT.BY 
